Очень рада познакомиться с вами через книгу. Надеюсь, вам было интересно читать.
Поздравляю вас с получением премии Линдгрен! Расскажите, какие чувства вы испытали, когда узнали о награде?
Это была премия, о которой я действительно мечтала. Хотя, на самом деле я знала, что ее дают не за конкретное произведение, а учитывая все достижения автора, поэтому даже не позволяла себе надеяться.
Я даже не знала, что идет процесс отбора. Когда мне позвонили, говоря на английском, я сначала бросила трубку, потому что это был незнакомый иностранный номер. Решила перезвонить из дома. Но когда перезвонили снова, подумала, что это срочно, и ответила. Я поняла, что что-то получила, но даже не подумала, что это та самая премия, поэтому просто сказала «спасибо».
Потом, в эфире, я выглядела очень спокойной, но на самом деле просто плохо расслышала. Боялась слишком обрадоваться, а потом разочароваться — поэтому скромно поблагодарила.
Какой цвет стал бы лучшим воплощением вселенной ваших книг?
Мои книги могут казаться мрачными, но в них есть ощущение чистого горного воздуха — того, что дает возможность дышать. Многие говорят, что мои книги страшные. Да, в них есть темные стороны. Но это не все — в них есть и надежда, и юмор. А главное, чего я хочу — это дать читателям счастье и утешение. Наверное, поэтому они как цвет «берлинская лазурь».
Что привело вас именно к формату книжки-картинки?
С детства я любила играть одна, у меня всегда были проблемы с социализацией — и тогда, и сейчас. У меня не так много умений. Но однажды я поняла: я хорошо рисую и люблю это. Именно в одиночных играх — с куклами или за рисованием — рождались мои истории.
Каково это, создавать книжки-картинки?
Для меня книга — это физический объект, где каждая деталь важна: от обложки до форзаца. Как читатель постепенно погружается в историю, перелистывая страницы? Это своеобразная психологическая игра, и она меня завораживает.
В своих иллюстрациях вы используете не просто рисунки, а объемные формы, созданные из разных материалов. В чем идея такого подхода?
Я много экспериментирую: уголь, акварель, 3D. Люблю камерное фэнтези — такое, которое могло бы случиться в реальности. Если визуал не слишком «оторван» от жизни, история кажется правдоподобнее. Поэтому сейчас часто выбираю объемные изображения.
Какая реакция читателей запомнилась вам больше всего?
Один отзыв меня особенно тронул. Мама ребенка с аутизмом прочла мою книгу «Волшебные леденцы» и написала: «Я заменила слово „леденцы“ на „общение“. Мечтаю, что однажды мы с ребенком найдем это „волшебное общение“ как герои книги». Я плакала, читая это.
Поздравляю вас с получением премии Линдгрен! Расскажите, какие чувства вы испытали, когда узнали о награде?
Это была премия, о которой я действительно мечтала. Хотя, на самом деле я знала, что ее дают не за конкретное произведение, а учитывая все достижения автора, поэтому даже не позволяла себе надеяться.
Я даже не знала, что идет процесс отбора. Когда мне позвонили, говоря на английском, я сначала бросила трубку, потому что это был незнакомый иностранный номер. Решила перезвонить из дома. Но когда перезвонили снова, подумала, что это срочно, и ответила. Я поняла, что что-то получила, но даже не подумала, что это та самая премия, поэтому просто сказала «спасибо».
Потом, в эфире, я выглядела очень спокойной, но на самом деле просто плохо расслышала. Боялась слишком обрадоваться, а потом разочароваться — поэтому скромно поблагодарила.
Какой цвет стал бы лучшим воплощением вселенной ваших книг?
Мои книги могут казаться мрачными, но в них есть ощущение чистого горного воздуха — того, что дает возможность дышать. Многие говорят, что мои книги страшные. Да, в них есть темные стороны. Но это не все — в них есть и надежда, и юмор. А главное, чего я хочу — это дать читателям счастье и утешение. Наверное, поэтому они как цвет «берлинская лазурь».
Что привело вас именно к формату книжки-картинки?
С детства я любила играть одна, у меня всегда были проблемы с социализацией — и тогда, и сейчас. У меня не так много умений. Но однажды я поняла: я хорошо рисую и люблю это. Именно в одиночных играх — с куклами или за рисованием — рождались мои истории.
Каково это, создавать книжки-картинки?
Для меня книга — это физический объект, где каждая деталь важна: от обложки до форзаца. Как читатель постепенно погружается в историю, перелистывая страницы? Это своеобразная психологическая игра, и она меня завораживает.
В своих иллюстрациях вы используете не просто рисунки, а объемные формы, созданные из разных материалов. В чем идея такого подхода?
Я много экспериментирую: уголь, акварель, 3D. Люблю камерное фэнтези — такое, которое могло бы случиться в реальности. Если визуал не слишком «оторван» от жизни, история кажется правдоподобнее. Поэтому сейчас часто выбираю объемные изображения.
Какая реакция читателей запомнилась вам больше всего?
Один отзыв меня особенно тронул. Мама ребенка с аутизмом прочла мою книгу «Волшебные леденцы» и написала: «Я заменила слово „леденцы“ на „общение“. Мечтаю, что однажды мы с ребенком найдем это „волшебное общение“ как герои книги». Я плакала, читая это.
