Edmund Dulac

Школу Эдмон не любил. Он не был задирой или безудержным шалуном, но бессмысленная зубрежка его утомляла. Рисовать было гораздо интереснее. Сохранились его блокноты с быстрыми зарисовками уличных прохожих: булочница с корзиной на голове, хромой старик в рваном плаще, хозяйка, пришедшая на рынок в корзинкой.

Брат его матери торговал восточными сувенирами. Среди безделушек в лавке были персидские миниатюры и модные японские гравюры. Эдмон подолгу рассматривал их и сравнивал с картинами из мастерской отца. Непривычная манера рисунка, где нет привычного реализма и воздушной перспективы, удивляла его и не давала покоя. Через много лет Дюлак напишет целую статью о разнице европейской и восточной изобразительных традиций. Он будет утверждать, что книжной иллюстрации совсем не обязательно создавать иллюзию объема. Дюлак получит академическое образование, но в поисках вдохновения снова будет обращаться к японским гравюрам, персидским миниатюрам и древнегреческой вазописи.

После школы Эдмон, по настоянию родителей, поступил в университет на факультет юриспруденции, и в то же время начал посещать занятия в тулузской Школе изящных искусств. Родители хотели, чтобы он получил профессию и мог рассчитывать на хороший заработок, но в университете юноше было невыносимо скучно. Между тем, его рисунки охотно печатали в журналах, а Школе изящных искусств он был одним из лучших и даже получал награды за отличную учебу. Через два года Эдмон бросил юриспруденцию, переехал от родителей в съемную комнату и начал изучать английский язык. Его восхищала британская книжная иллюстрация: Эдвард Берн-Джонс, Уолтер Крэйн, Уильям Моррис, и Обри Бердслей. Молодой человек стал настоящим англоманом. Из Эдмона он превратился в Эдмунда и начал задумываться о переезде в Британию.

Молодому художнику не хотелось оставаться во Франции. Тулузскую школу изящных искусств он закончил с блеском, но академическая художественная карьера его не прельстила. Он попробовал продолжить образование в Париже, в академии Жулиана, и его живописные работы даже выставлялись в знаменитом Салоне, но молодому художнику хотелось заниматься только иллюстрацией. В дальнейшем он будет возвращаться к портретной живописи лишь в периоды безденежья — в военные и послевоенные годы, когда книги на время упадут в цене.

Славу и признание Дюлаку принесли подарочные издания сказок. Иллюстрации в них печатали по новейшей технологии, которая позволяла как никогда раньше приблизить печатное изображение к живописному оригиналу. Это был один из видов цветной фототипии. С акварельного рисунка делали четыре негатива через цветные фильтры: красный, синий, зеленый и черно-белый. Негативы проявляли на литографский камень и печатали цветные слои поверх черно-белого. Для такого способа печати нужна очень плотная глянцевая бумага. Цветные иллюстрации печатали отдельно от текста и вклеивали в книгу вручную. Такие книги стоили очень дорого. Рисунки заказывала галерея, они выставлялись там, одновременно с этим издавали книгу. Художник передавал оригиналы рисунков галерее, а права на публикацию — издательству. Он не беспокоился о печати и распространении книги, и мог работать над ней целый год. После рождественских праздников, когда книга выходила, начиналась работа над следующей. Главными звездами таких подарочных книг стали молодые художники — Эдмунд Дюлак и Артур Рэкхэм.

Первой книгой Дюлака, изданной таким способом, был сборник сказок «Тысяча и одна ночь» — он вышел в издательстве «Ходдер и Стаутон» в 1907 году, а иллюстрации были выставлены в Галерее Лестера. Рождественские подарочные издания с иллюстрациями Дюлака стали выходить каждый год с 1907 по 1913.
При новом способе печати Дюлак смог поместить в книгу тончайшую акварельную работу: передать текстуру мрамора, мягкость лунного света и ночных облаков, игру бликов на поверхностях и даже слегка размытый дальний и передний план и то, как главный предмет «входит в фокус». Этот прием художник позаимствовал у фотографии. Фигуры он по нескольку раз тщательно прорисовывал на кальке, оттачивая каждую линию. Дюлак хотел доказать, что иллюстрация — не низкий «газетный» жанр, как думали французские академисты, а настоящая картина. Это ему блестяще удалось.

В подарочной серии вышли и два сборника европейских сказок: «Спящая красавица и другие сказочные истории» (1910) — английский пересказ братьев Гримм и Шарля Перро, и, следом за ним, «Сказки Ганса Христиана Андерсена» (1911). Моделью для сказочных принцесс в этих сборниках стала невеста, а потом жена художника, Эльза Биньярди. Слава Эдмунда Дюлака докатилась до России, и в 1913 году петербургское издательство Адольфа Девриена выпустило сборник под названием «Красавица и Чудовище и несколько других старофранцузских сказок». Девриен, швейцарец по происхождению, изучал издательское дело в Германии, Франции и Великобритании, а в России его издательство славилось полиграфическим качеством.

Во время Первой мировой войны Дюлак активно участвовал в благотворительных изданиях: деньги на печать книги давало какое-нибудь значительное лицо, художники работали бесплатно, а вся прибыль от продажи шла на военные нужды. Так появились King Albert’s Book (1914), Princess Mary’s Gift Book, в которых были иллюстрации разных художников, а в 1915 году Дюлак сам составил книгу для французского Красного креста — «Edmund Dulac’s Picture-Book for the French Red Cross».

Война застала Дюлака на пике иллюстраторской карьеры. В тяжелые времена некому стало ходить на выставки и покупать подарочные издания. Но в 1916 году Галерея Лестера неожиданно заказала ему сборник русских сказок про Сивку-бурку, Снегурочку и Жар-птицу. Позже сборник дополнили, и эта книга вышла под названием «Edmund Dulac’s Fairy book — Fairy Tales of the Allied Nations». В ней были не только русские, но и английские, французские, итальянские, бельгийские, сербские и японские сказки — в английских переводах. Рисунки к «Сивке-бурке» напоминают декорации к балетам «Русских сезонов». 

Через общих знакомых Дюлак сумел встретиться с Дягилевым, и тот даже хвалил его иллюстрации. Дюлак горько жалел, что они не встретились раньше, и ему не довелось участвовать в оформлении спектаклей. Увы, как раз в это время в «Русских сезонах» начиналось движение в сторону кубизма, а Бакста сменили Михаил Ларионов и Наталья Гончарова.

Много лет спустя, уже после войны, Дюлак снова вернулся к сюжетам русских сказок — и русских балетов. В 1939 году к нему обратился американский издатель Джордж Мэйси, которого называли «Дягилевым книги». В его Heritage Press роскошные иллюстрированные издания выходили небольшими тиражами. Мэйси предложил Дюлаку самому выбрать, какие книги издавать, и первой стала сказка «Золотой Петушок». Дюлак сам дополнил и отредактировал текст сказки, совместив уже известные английские переводы с либретто балета Римского-Корсакова. В обложку книги был вделан позолоченный металлический силуэт — настоящий золотой петушок.

Карьера Эдмунда Дюлака пришлась на «золотой век» британской книжной иллюстрации. Он умер в 1953 году, и успел застать три периода книжной печати: ручную литографию — таким способом печатали цветную иллюстрацию, как в книге «Джейн Эйр» и черно-белую — в газетах и журналах, фототипию — так печатали подарочные издания, передавая фактуру акварели, и почти современную офсетную печать — где краска переходит на бумагу не с самой печатной формы, а с резинового валика, на который нанесено изображение. При офсетной печати форма не изнашивается очень долго, и это позволяет быстро делать огромные тиражи. Так были напечатаны последние книги Дюлака для издательства Джорджа Мэйси: «Золотой Петушок» (1939), «Комус» Джона Мильтона (1950) и «Амур и Психея”(1951).

Дюлак был художником-универсалом: писал портреты, после войны разрабатывал дизайн банкнот для новых европейских стран — Чехословакии, Испании, Италии, Турции, рисовал эскизы марок с портретами короля Георга VI и Елизаветы, придумывал костюмы к спектаклям. Но его настоящим призванием была иллюстрация. Время драгоценных подарочных изданий прошло, книжная графика двинулась совсем по другому пути, но работы Дюлака и сегодня вызывают неизменное восхищение.