Kaatje Vermeire
#2
Stilleven, буквально «тихая жизнь», натюрморт — этот жанр в Бельгии и Нидерландах веками был отточен до совершенства. Бельгийские иллюстраторы перенесли из живописи в детскую книгу его изящество, любовь к фактуре и пристальное внимание к красоте повседневной жизни и простых предметов. Авторским книгам Анны Эрбо свойственен аналитический подход и утонченная поэтика. Еще одна молодая бельгийская художница — Катя Вермейре — лучше умеет рассказывать истории.
#1
Её персонажей не забудешь и не спутаешь друг с другом: вот упрямая Майя, не желающая отпускать бабушку в руки болезни, вот Япи-грузчик, собирающий в аккуратные штабеля самые удивительные вещи, вот маленький мальчик и Очень Большая Женщина… В интервью Катя Вермейре рассказывает, как начала иллюстрировать детские книжки и откуда в её мастерской появляются тропинки для путешествий по вымышленным мирам:
#8
#4
#31
«Вообще-то мою семью сложно назвать «творческой»: мама всегда любила театр, но родители не видели в актёрском ремесле перспектив и надежности, поэтому отправили её учиться на дизайнера интерьеров. Зато, когда появилась я, мама всецело поддержала мой интерес к рисованию и экспериментам с различными материалами. Я окончила классическую гимназию, но вскоре поняла, что моей неуёмной творческой энергии надо дать выход — и отправилась учиться в Королевскую Академию изящных искусств в Генте. И эта была та самая свобода самовыражения, которой мне так не хватало!
#5
В иллюстрацию я попала не сразу. В Академии я весьма спонтанно выбрала курс рекламы и графического дизайна, полагая, что это ремесло сможет меня прокормить. Научилась я там действительно многому: типографике, вёрстке, работе в графических редакторах, а также тому, как соблюдать дедлайны и идти на разумные компромиссы с заказчиком. Но всё же после выпуска я поняла, что устала рисовать на компьютере и идти на компромиссы — и записалась на курс графических искусств.
#11
#9
В начале мне пришлось нелегко: никаких дедлайнов, никаких указаний… абсолютная свобода! Однако вскоре я почувствовала себя в своей тарелке. Экспериментируя с различными живописными и графическими техниками, с всевозможными подручными материалами, я разработала свой визуальный язык.
После двух лет экспериментов я набралась смелости и показала выпускной проект — серию набросков персонажа, Большой Женщины — приглашенному профессору Академии, именитому Карлу Кнюту. Проект Кнюту понравился, и он посоветовал мне связаться с писателем Геертом де Кокере (Geert De Kockere), чтобы он придумал к моим рисункам историю. Так получилась книга «Женщина и мальчик» (Vrouw en het Jongetje) — и так я начала работать в иллюстрации детских книг!
После двух лет экспериментов я набралась смелости и показала выпускной проект — серию набросков персонажа, Большой Женщины — приглашенному профессору Академии, именитому Карлу Кнюту. Проект Кнюту понравился, и он посоветовал мне связаться с писателем Геертом де Кокере (Geert De Kockere), чтобы он придумал к моим рисункам историю. Так получилась книга «Женщина и мальчик» (Vrouw en het Jongetje) — и так я начала работать в иллюстрации детских книг!
#13
#12
Свои работы я бы охарактеризовала как «многослойные», причем как в прямом, так и в переносном смысле. Они складываются из нескольких слоёв, разных по технике: это и гравюра способом сухой иглы, и рисунок, и живопись, и коллаж. Иллюстрации к моей первой книге — «Женщина и мальчик» — на печати выглядят почти так же, как оригиналы. Фоны я делаю в технике ксилографии и офорта, персонажей вырезаю отдельно, затем прохожусь по ним иглой и добавляю фактуры подручными средствами. Дальше я соединяю персонажей вместе с заранее подготовленными фоновыми изображениями, прокатываю всё это под прессом… и готово!
#15
#14
Сделав первую книгу, я поняла, что избранная мной техника требует невероятного количества времени: одна ошибка или неточность в оттиске — и нужно всё переделывать… Поэтому я решила делать несколько слоёв: фоны я делаю отдельно, персонажей отдельно, затем печатаю их на разных листах, сканирую и собираю все слои вместе только на компьютере. Так гораздо удобнее изменять композицию или пропорции. Хотя компьютерная обработка тоже занимает немало времени, как бы я не пыталась оптимизировать процесс. К тому же, оттиски могут быть прекрасны в оригинале, но порой их цифровой вариант меня разочаровывает.
#17
#16
Что же касается «многослойности» моих работ в переносном смысле, то это значит, что я пытаюсь создавать миры, отличные от описанных в тексте. Добавляя выдуманные детали, новых персонажей, чуть иронизируя, я стремлюсь создать множество лазеек для воображения — как детей, так и взрослых. Внешняя лёгкость и внутренняя глубина — если присмотреться как следует.
#19
#18
Для меня очень важен сам процесс физического создания иллюстраций, то, что я делаю руками, а не на компьютере, то, куда заводит меня фантазия. Это настоящая свобода! (…) Сырые наброски зачастую мне нравятся больше готовых иллюстраций — несмотря на весь мой перфекционизм. Хорошо продуманные и доведенные до совершенства работы, как правило, неверноятно скучны. В ближайшие годы я надеюсь научиться балансировать между перфекционизмом и любовью к спонтанности».
#22
Мастерская Кати Вермейре похожа на сокровищницу или на блошиный рынок — в этом они схожи с итало-британской художницей Сарой Фанелли. Аккуратными стопочками в ней лежат старые тряпочки, бумажки, игрушки, безделушки, каждая из которых может стать частью новой иллюстрации.
#23
У всех вещей есть своя история, а история может стать тропинкой, уводящей в другие миры
Катя Вермейре
#21
Катя затрудняется ответить на вопрос, предназначены ли её книги для детей.
#24
#20
Я люблю детей, но никогда не стремилась делать иллюстрации специально для них. Я не ориентируюсь на какую-либо целевую аудиторию, образы просто рождаются у меня внутри. Я очень ценю благожелательные отзывы как от взрослых, так и от детей. Порой меня удивляет, как дети воспринимают мои работы — иногда они видят нечто совсем отличное от того, что подразумевала я (но так даже интереснее).
#25
(…) В ближайшее время мне предстоит создание моей первой авторской книжки-картинки. Надо будет самой придумать историю — давняя мечта и одновременно страшный сон! Может быть, всё закончится полным провалом и я пойму, что неспособна нарисовать что-нибудь, не отталкиваясь от конкретного текста. Но это в худшем случае… А пока вернёмся к самому началу, к экспериментированию, дураковалянию, взлетам, падениям и безудержному веселью. Важен процесс, а не результат — но всё-таки я надеюсь, что выйдет хорошо».
#27
#30
#28
© Екатерина Ескина, 2014
135