Peter Sís
#3
В коллекции нашей библиотеки много книг Петра Сиса, мы о них уже не раз писали, но не перестаем сами любоваться. Это один из наиболее ярких, самобытных и очень «книжных» мастеров современной иллюстрации. Сису, родившемуся в Праге и живущему в Нью-Йорке, удалось соединить два мира — Новый Свет и Старый. Каждая его книжка — словно чудесное плавание, полное открытий и приключений, дивных красот и загадочных тайн.
#1
А иногда и сами его книги оказываются «открытиями». Нам казалось, что мы уже все-про-все про любимого художника знаем. Ан нет! Когда готовили выставку номинантов на Медаль Х. К. Андерсена, обнаружили совершенно неизвестное нам прежде издание.
#4
Sis P. Eine Zwergengeschichte. Zurich: Bohem press, 1983. 24 c.
ISBN 3-85581-163-6
ISBN 3-85581-163-6
Это, видимо, самая первая книжка художника. Она не упоминается ни в одной его библиографии! Наверное, сам Сис был не очень ей доволен. Действительно, она не столь грандиозна, как его последующие работы. Но — зачатки особого узнаваемого стиля художника видны уже здесь: краски, фактура, трактовка персонажей. Как говорится — лиха беда начало!
#5
О чем эта книжка? — Незамысловатая история о том, как жил-был маленький гномик, у которого был удивительно красивый голос. Он пел песни своим друзьям, а те платили ему любовью. Но в какой-то момент гному захотелось, чтобы ему платили иначе. Он получил золотое кольцо, золотую корону и золотую карету, но потерял друзей. И свой прекрасный голос.
Конечно, потом он все это вернул. Ведь в сказке обязательно должен быть счастливый конец.
Как? — Догадайтесь сами.
Или приходите к нам и посмотрите эту книжку.
Конечно, потом он все это вернул. Ведь в сказке обязательно должен быть счастливый конец.
Как? — Догадайтесь сами.
Или приходите к нам и посмотрите эту книжку.
#2
#7
Расскажем о еще одной книге Сиса — о знаменитой «Стене».
Честно говоря, я не верила, что эта книга будет когда-либо издана на русском языке. А вот что её точно не примут с распростёртыми объятиями, была уверена. Но всё же к вопросу коллеги-библиотекаря: а зачем вообще они её напечатали? — оказалась не готова.
Вот и попробуем разобраться — зачем?
Честно говоря, я не верила, что эта книга будет когда-либо издана на русском языке. А вот что её точно не примут с распростёртыми объятиями, была уверена. Но всё же к вопросу коллеги-библиотекаря: а зачем вообще они её напечатали? — оказалась не готова.
Вот и попробуем разобраться — зачем?
#6
Сис П. Стена. М.: Самокат, 2010. 56 с.
ISBN 978-5-91759-004-2
ISBN 978-5-91759-004-2
Впервые я услышала и увидела эту книгу в исполнении самого автора на Конгрессе Международного совета по детской книге (IBBY) в Копенгагене, куда Петра Сиса пригласили как почётного гостя. «Стена» тогда только-только вышла, и, рассказывая о новой книге, Петр Сис объяснял, как, почему и зачем он стал книжным художником.
#8
Мы, делегаты из разных стран, сидели в большом зале, а на экране появлялись отдельные фрагменты книги. И хотя я давно уже знала и любила творчество этого яркого талантливого художника, не скрою: не испытала восторга от этой его новой работы. Поначалу и мне она показалась агиткой. И я то и дело повторяла про себя: «Всё это не совсем так. Было и так, и не так. Это не вся правда». Но, зная Петра Сиса как удивительно глубокого, вдумчивого и честного автора, я не могла поверить, что на этот раз он пошёл по лёгкому пути. У меня вообще есть правило: если не нравится книга, фильм или картина мастера, которого я ценю и уважаю, не бросаться критиковать, а прежде попытаться понять, дорасти до смысла, вложенного автором.
#10
Мы, делегаты из разных стран, сидели в большом зале, а на экране появлялись отдельные фрагменты книги. И хотя я давно уже знала и любила творчество этого яркого талантливого художника, не скрою: не испытала восторга от этой его новой работы. Поначалу и мне она показалась агиткой. И я то и дело повторяла про себя: «Всё это не совсем так. Было и так, и не так. Это не вся правда». Но, зная Петра Сиса как удивительно глубокого, вдумчивого и честного автора, я не могла поверить, что на этот раз он пошёл по лёгкому пути. У меня вообще есть правило: если не нравится книга, фильм или картина мастера, которого я ценю и уважаю, не бросаться критиковать, а прежде попытаться понять, дорасти до смысла, вложенного автором.
#11
#12
Книги Петра Сиса поражают не только удивительной художественной изысканностью исполнения, но и глубиной проникновения в тему. В центре лучших его произведений — личность, человек, идущий своим путём, вопреки обстоятельствам, вопреки даже доводам здравого смысла, предупреждающим об опасности. Такие люди всегда неудобны, часто вызывают раздражение, но именно они — учёные, первооткрыватели, поэты — движут миром. Разве может рассказать об этом такой несерьёзный жанр как книжка-картинка? Оказывается — может!
#9
Одна из постоянных, волнующих Сиса тем — как может человек оставаться верным правде, если он постоянно испытывает давление политической идеологии, религиозных догм, живёт в состоянии страха насилия и предательства? Герои книг Петра Сиса — Христофор Колумб, Галилео Галилей, Чарльз Дарвин — задаются этим же вопросом, более того — они испытали это давление, противодействие на себе. В «Стене» художник подверг исследованию собственную жизнь. Он сухо, почти отстранённо фиксирует факты.
#13
Петр Сис предпринял попытку рассказать о своём детстве и своей юности, которые прошли за железным занавесом в социалистической Чехословакии. Импульсом к созданию этой книги стало желание объяснить собственным детям-подросткам, как и чем жили в то время их сверстники, в том числе их отец.
#14
«Стена» — не первая книга Сиса о своём детстве. В других его книгах — «Тибете» и «Трёх ключах» — детство предстаёт как полное загадок и открытий время. А Прага — как сказочный таинственный город, каким мы его и привыкли себе представлять. Но, видимо, и Петра Сиса не покидала мысль о том, что «это не вся правда».
#16
В конце ХХ века рухнул социалистический режим. Уже выросло новое поколение, почти не знающее ни о достижениях, ни о трагедиях недавней эпохи. В последние годы в России появилось немало книг, авторы которых пытаются рассказать о том, что сами пережили в детстве. «Детство Лёвы» и «Гений дзю-до» Бориса Минаева, «Приключения Джерика» Натальи Нусиновой, «Частное пионерское» Михаила Сеславинского — каждое из этих произведений, при всех их отличиях, есть попытка удержать именно радостную интонацию детства, сохранить память о той поре, когда ещё живы надежды и всё ещё впереди. Но если надежды рушатся уже в детстве — это страшно. Как такое объяснить? Как предостеречь, как оградить следующие поколения от ошибок прошлого? Забыть и не вспоминать чужие и собственные ошибки, компромиссы, преступления? Но тогда эти «зубы дракона» прорастут вновь.
#17
Петр Сис на этот раз намеренно создал книгу как раз о «плохой» стороне своего детства. Об этом писать трудно, но необходимо. В попытке объяснить, что было плохо, Сис сознательно собирает всё негативное, опуская хорошее. Книга получилась более политизированной, чем все прочие произведения художника. Такая книга-плакат. В этом её сила и её слабость. И именно нарочитая плакатность вызывает сначала отторжение.
#18
Многих возмутила картинка, где мир чётко поделён на Запад и Восток, и по одну сторону ВСЁ прекрасно, а по другую ВСЁ плохо. Впрочем, как свидетельствуют отзывы в Интернете, вдумчивый читатель способен разобраться и в этом: «Немножко наивно автор помещает на одной стороне глупость, угнетение, коррупцию, ложь, страх, бесправие (угадайте, это где?), а на другой — счастье, равенство, честь, правду, любовь, уважение, искусство (правильно, это на фоне небоскрёбов и статуи Свободы). Но тогда так казалось всем, кто не хотел жить по указке компартии, разве нет?» Ну, не всем, но многим. Вспомним, разве не в таком же чёрном свете представлялся нам в детстве «западный противник» (помните такой официальный термин?). Если же чуть-чуть разобраться, то станет понятно, что «неприятная картинка» отражает видение подростка, а категоричность и максимализм, присущие этому возрасту, вообще всё в жизни делят на чёрное и белое.
#19
Приступая к этой статье, я перечитала ещё раз русское издание… и не нашла ни одной строчки, про которую могла бы сказать — тут неправда. Не скрою, очень часто мне хотелось сказать: «Да, но…» И тогда я решила: вот сейчас разделю — с чем согласна, а с чем нет. Но оказалось, что я не могу оспорить ни одного предложения. Не могу сказать: «Этого не было ВООБЩЕ».
Было, было, было.
Было, было, было.
#20
Уроки политвоспитания — обязательно. — Было.
Почти все товары в дефиците. Люди выстаивают длинные очереди. — Было.
Слушать западное радио запрещено. — Было.
Диссидентов берут только на чёрные работы (и рядом картинки — врач с метлой, профессор с кайлом). — Было.
И ещё: Мало у кого хватает смелости критиковать власть. — Тоже было.
Почти все товары в дефиците. Люди выстаивают длинные очереди. — Было.
Слушать западное радио запрещено. — Было.
Диссидентов берут только на чёрные работы (и рядом картинки — врач с метлой, профессор с кайлом). — Было.
И ещё: Мало у кого хватает смелости критиковать власть. — Тоже было.
#21
Труднее всего читать те горькие страницы, где речь идёт о событиях 1968 года. Русские танки на улицах чешских городов. Нам говорили (и нам хотелось так думать!), что они несут в Чехословакию свет социализма, братскую помощь. А они несли горе, несвободу, смерть. И это — было.
И вот, когда я уже привыкла к нарочито шершавой лаконичной плакатности, я вдруг испытала совсем новые чувства: тревогу за мальчика с кисточкой в руках и, в то же время, гордость за этого своевольного подростка, не только вышедшего против танков чужой страны, но и имевшего безрассудное мужество рисовать так, как он видит; то, что считает важным САМ. Не по указке. А ещё — уважение и сострадание ко всем родителям и детям, сохранившим в себе человеческие чувства в нечеловеческих условиях. Пусть согнулись, но не сломались. Я узнавала в этих людях своих знакомых и людей мне незнакомых, но думавших и чувствовавших точно так же. Тех, кто не стал просто «винтиком» системы, тех, кому за железным занавесом не хватало свободы, кто не мог ужиться в предлагаемых обстоятельствах. И это тоже было.
И неважно, сколько их было — таких изгоев, задохнувшихся талантов, несостоявшихся, потерянных, раздавленных — горстка или множество. Даже если бы судьба Петра Сиса, о которой мы узнали из его книги, являлась одним-единственным исключением из общего благополучия, это всё равно была бы трагедия. Для меня. Для нас. Потому что для человека, воспитанного в традициях русской культуры, не может быть иначе. Судьба одного ребёнка равнозначна и равноценна судьбам многих. «Стоит ли слеза ребёнка всех благ мира?» — сакраментальный вопрос для нас никто не отменял. На этом стоит русский гуманизм — наше главное культурное наследие.
Убеждена, что «Стена» — это книга о ценности личности. О хрупкости, уязвимости, незащищённости индивидуальности. Это очень важная мысль, очень актуальная.
Петр Сис писал книгу прежде всего о себе самом. Как и полагается любому автору. Он предлагает нам свой взгляд на вещи, пускает в свой мир. Мы вольны принять или не принять это предложение. Но не имеем права требовать что-то в нём изменить по нашему вкусу. А решить, вписывается ли его мир в нашу систему ценностей, про нас ли повествование? — это уже дело нашей совести и мужества. Приведу ещё один читательский отзыв: «Это очень странная книга. В процессе чтения я её ненавидела. Но ближе к концу и закрыв книгу, так прониклась атмосферой всеобщей свободы, что уже с трудом вспоминала бурлившую во мне десять минут назад ненависть».
И вот, когда я уже привыкла к нарочито шершавой лаконичной плакатности, я вдруг испытала совсем новые чувства: тревогу за мальчика с кисточкой в руках и, в то же время, гордость за этого своевольного подростка, не только вышедшего против танков чужой страны, но и имевшего безрассудное мужество рисовать так, как он видит; то, что считает важным САМ. Не по указке. А ещё — уважение и сострадание ко всем родителям и детям, сохранившим в себе человеческие чувства в нечеловеческих условиях. Пусть согнулись, но не сломались. Я узнавала в этих людях своих знакомых и людей мне незнакомых, но думавших и чувствовавших точно так же. Тех, кто не стал просто «винтиком» системы, тех, кому за железным занавесом не хватало свободы, кто не мог ужиться в предлагаемых обстоятельствах. И это тоже было.
И неважно, сколько их было — таких изгоев, задохнувшихся талантов, несостоявшихся, потерянных, раздавленных — горстка или множество. Даже если бы судьба Петра Сиса, о которой мы узнали из его книги, являлась одним-единственным исключением из общего благополучия, это всё равно была бы трагедия. Для меня. Для нас. Потому что для человека, воспитанного в традициях русской культуры, не может быть иначе. Судьба одного ребёнка равнозначна и равноценна судьбам многих. «Стоит ли слеза ребёнка всех благ мира?» — сакраментальный вопрос для нас никто не отменял. На этом стоит русский гуманизм — наше главное культурное наследие.
Убеждена, что «Стена» — это книга о ценности личности. О хрупкости, уязвимости, незащищённости индивидуальности. Это очень важная мысль, очень актуальная.
Петр Сис писал книгу прежде всего о себе самом. Как и полагается любому автору. Он предлагает нам свой взгляд на вещи, пускает в свой мир. Мы вольны принять или не принять это предложение. Но не имеем права требовать что-то в нём изменить по нашему вкусу. А решить, вписывается ли его мир в нашу систему ценностей, про нас ли повествование? — это уже дело нашей совести и мужества. Приведу ещё один читательский отзыв: «Это очень странная книга. В процессе чтения я её ненавидела. Но ближе к концу и закрыв книгу, так прониклась атмосферой всеобщей свободы, что уже с трудом вспоминала бурлившую во мне десять минут назад ненависть».
#22
Интересно, что на первой презентации книги в Москве мнения юных и взрослых читателей разделились. Старшие не столько были не согласны с «антипатриотичной» авторской позицией, сколько опасались, «что дети не поймут или поймут неправильно». А вот подростки рассудили иначе: «Любовь к родине, к месту, где ты живёшь, и любовь к режиму — не одно и то же. Если бы Сис не любил свою родину, он не стал бы делать эту книжку».
И вот ещё о чём подумалось. Почему мы так упорно стараемся обелить своё прошлое? Может быть, потому что ничего хорошего пока не видим впереди? Миф о светлом коммунистическом будущем оказался лишь мифом, самые светлые идеи справедливости, равенства и братства оказались извращены, благие намерения привели к катастрофе. С этим грузом очень трудно жить. Вот возникает «ностальгия» по прошлому. И ещё — нас долго убеждали, что «советское — значит лучшее», что мы непогрешимы, а вот все они — одурманены, продажны, разагитированы. Все они — но не мы. Тоже получается агитка.
И вот тогда я подумала: а может быть, это и есть самое важное в этой книге? Может быть, её предназначение именно в том, чтобы НЕ нравиться? И, что ЕЩЁ ВАЖНЕЕ, — тем самым подтолкнуть нас думать самостоятельно, искать свои ответы.
А знаете, что бы я сделала, если бы мне пришлось говорить об этой книге со старшеклассниками? Я бы предложила разобрать её по косточкам. Книга для этого очень подходит, ведь в её основе — перечень фактов. Я бы даже, пожалуй, устроила литературный суд. Помните «Двух капитанов»? Только не НАД книгой, а ПО книге. Что-то вроде «литературно-исторического расследования». И пусть бы кто-то, изучив дополнительные источники, обвинял, а другой объяснял и приводил в пример самые разные судьбы; думаю, найти «свидетельские показания» будет не так уж сложно (да хотя бы «Подстрочник» Лилианы Лунгиной). И пусть обязательно у обеих сторон будут адвокаты, и пусть будут присяжные — чтобы каждый смог ощутить себя в шкуре подростка, который, как и положено по возрасту, рвётся к свободе, а ему запрещают — любимую музыку, любимое рисование, любимую профессию.
Как бы отреагировали нынешние 14–16-летние, если бы запретили хард-рок или отключили Интернет? И не только в отдельно взятой школе, а во всей стране? А если бы в это же время в ваш родной город вошли (с самыми лучшими намерениями — устроить нам прекрасную жизнь) чужие танки: американские, китайские, швейцарские или афганские — всё равно; почувствовали ли бы мы радость освобождения и испытали бы к танкистам «братскую любовь», даже если бы нам всем выдали бесплатно кока-колу и швейцарские часы? Так, пожалуй, получается уже ролевая игра. Но ведь проблемы-то эти не ушли в прошлое! И их, увы, предстоит решать нынешним детям, как только они покинут нашу уютную школу-оазис.
Нас тревожит, что современные школьники выносят с уроков истории лишь набор разрозненных фактов, практически, никак не связанных с жизнью. А вскоре забывают и их. Но ведь смысл истории — не заучивание дат и имён, а извлечение уроков из прошлого. Именно на этом основаны ВСЕ книги Петра Сиса. Так что и результатом литературного расследования должен стать не приговор, а позитивная программа: что надо изменить, как надо строить взаимоотношения между людьми и странами, чтобы добиться уважения, чтобы тебя понимали.
Бесполезно пытаться переписывать историю или задним числом доказывать, что «кто-то всё неправильно понял». Но понять причины и сделать так, чтобы русский человек воспринимался во всём мире с уважением, как достойный наследник высокой культуры, — необходимо. Чтобы лицом нашей страны стали талантливые учёные, художники, артисты, делающие мир лучше и светлее, и мудрые политики, способные уладить конфликты, а не разжигающие их. Нас раздражает эта книжка-картинка? Но почему мы спокойно смотрим на русских головорезов, наводнивших не только голливудские фильмы, но и наше отечественное телевидение? Почему миримся с таким образом «национального героя», всё решающего только силой?
Пусть книга Петра Сиса покажет и нам, и детям необходимость личной причастности к судьбе страны и преподаст урок гражданской ответственности — пусть и «от противного».
Вместить в одну книгу всё многообразие правды о том времени очень трудно, почти невозможно. Убеждена: нам нужен не учебник с готовыми объяснениями и ответами, а разные книги — как материал для размышления.
И ничего нет страшного в том, что какие-то книги вызывают у нас смешанные чувства или даже нам не нравятся. Как говорила моя бабушка: «В конце концов, всегда полезно посмотреть на себя со стороны». И добавляла: «Умному человеку».
И вот ещё о чём подумалось. Почему мы так упорно стараемся обелить своё прошлое? Может быть, потому что ничего хорошего пока не видим впереди? Миф о светлом коммунистическом будущем оказался лишь мифом, самые светлые идеи справедливости, равенства и братства оказались извращены, благие намерения привели к катастрофе. С этим грузом очень трудно жить. Вот возникает «ностальгия» по прошлому. И ещё — нас долго убеждали, что «советское — значит лучшее», что мы непогрешимы, а вот все они — одурманены, продажны, разагитированы. Все они — но не мы. Тоже получается агитка.
И вот тогда я подумала: а может быть, это и есть самое важное в этой книге? Может быть, её предназначение именно в том, чтобы НЕ нравиться? И, что ЕЩЁ ВАЖНЕЕ, — тем самым подтолкнуть нас думать самостоятельно, искать свои ответы.
А знаете, что бы я сделала, если бы мне пришлось говорить об этой книге со старшеклассниками? Я бы предложила разобрать её по косточкам. Книга для этого очень подходит, ведь в её основе — перечень фактов. Я бы даже, пожалуй, устроила литературный суд. Помните «Двух капитанов»? Только не НАД книгой, а ПО книге. Что-то вроде «литературно-исторического расследования». И пусть бы кто-то, изучив дополнительные источники, обвинял, а другой объяснял и приводил в пример самые разные судьбы; думаю, найти «свидетельские показания» будет не так уж сложно (да хотя бы «Подстрочник» Лилианы Лунгиной). И пусть обязательно у обеих сторон будут адвокаты, и пусть будут присяжные — чтобы каждый смог ощутить себя в шкуре подростка, который, как и положено по возрасту, рвётся к свободе, а ему запрещают — любимую музыку, любимое рисование, любимую профессию.
Как бы отреагировали нынешние 14–16-летние, если бы запретили хард-рок или отключили Интернет? И не только в отдельно взятой школе, а во всей стране? А если бы в это же время в ваш родной город вошли (с самыми лучшими намерениями — устроить нам прекрасную жизнь) чужие танки: американские, китайские, швейцарские или афганские — всё равно; почувствовали ли бы мы радость освобождения и испытали бы к танкистам «братскую любовь», даже если бы нам всем выдали бесплатно кока-колу и швейцарские часы? Так, пожалуй, получается уже ролевая игра. Но ведь проблемы-то эти не ушли в прошлое! И их, увы, предстоит решать нынешним детям, как только они покинут нашу уютную школу-оазис.
Нас тревожит, что современные школьники выносят с уроков истории лишь набор разрозненных фактов, практически, никак не связанных с жизнью. А вскоре забывают и их. Но ведь смысл истории — не заучивание дат и имён, а извлечение уроков из прошлого. Именно на этом основаны ВСЕ книги Петра Сиса. Так что и результатом литературного расследования должен стать не приговор, а позитивная программа: что надо изменить, как надо строить взаимоотношения между людьми и странами, чтобы добиться уважения, чтобы тебя понимали.
Бесполезно пытаться переписывать историю или задним числом доказывать, что «кто-то всё неправильно понял». Но понять причины и сделать так, чтобы русский человек воспринимался во всём мире с уважением, как достойный наследник высокой культуры, — необходимо. Чтобы лицом нашей страны стали талантливые учёные, художники, артисты, делающие мир лучше и светлее, и мудрые политики, способные уладить конфликты, а не разжигающие их. Нас раздражает эта книжка-картинка? Но почему мы спокойно смотрим на русских головорезов, наводнивших не только голливудские фильмы, но и наше отечественное телевидение? Почему миримся с таким образом «национального героя», всё решающего только силой?
Пусть книга Петра Сиса покажет и нам, и детям необходимость личной причастности к судьбе страны и преподаст урок гражданской ответственности — пусть и «от противного».
Вместить в одну книгу всё многообразие правды о том времени очень трудно, почти невозможно. Убеждена: нам нужен не учебник с готовыми объяснениями и ответами, а разные книги — как материал для размышления.
И ничего нет страшного в том, что какие-то книги вызывают у нас смешанные чувства или даже нам не нравятся. Как говорила моя бабушка: «В конце концов, всегда полезно посмотреть на себя со стороны». И добавляла: «Умному человеку».
#25
© Ольга Мяэотс
#26
Другие книги Петра Сиса из каталога библиотеки:
#23
#24
182