Józef Wilkoń
#2
Йозеф Вильконь (польск. Jozef Wilkon) принадлежит к тому самому, старшему, поколению польских иллюстраторов, вспоминая которое знатоки не могут сдержать восхищённых вздохов: «Ах, поляки!». Ходит даже шутка про летающую тарелку: будто бы, в годах 60-70-х, пролетела она над Польшей и наделила местных «маляров» особым даром. Иллюстраторы тех годов талантливы по-разному, но каким-то чудом почти все они поймали саму суть искусства: не копировать действительность, а, пропуская через себя, усиливать те или иные её черты и создавать на этой основе нечто новое.
#9
Вильконь родился 12 февраля 1930 года в Богучице вблизи Кракова в семье художника. Детство провёл в Величке, в загородном доме. Картины его сельского детства, обилие домашних и диких зверей под боком стали источником, который и во взрослые годы будет питать его вдохновение.
#4
Учился живописи в Краковской Академии художеств и истории искусства в Ягеллонском университете. После окончания учёбы провёл год в Париже. Собирался зарабатывать на жизнь живописью, но в конце 50-х гг. стал иллюстратором, чтобы поддержать семью — с твёрдым намерением позже, когда жизнь наладится, обратно вернуться к мольберту. Но к счастью для тысяч и тысяч его поклонников, Йозеф Вильконь остался верен книге и стал одним из величайших иллюстраторов двадцатого столетия, которым восхищаются и которого любят во всём мире. На родине его даже назовут Марлоном Брандо польской иллюстрации: за харизму и драматический талант, за способность больно ударить по чувствам и тут же утешить.
#5
Сперва решите, что именно вы собираетесь нарисовать: человека, рыбу, зверя или лист. Обязательно узнайте, как ваш персонаж выглядит, двигается, как бегает, ползает, плавает или летает. Многие на этом остановятся, но некоторые пойдут дальше и нарисуют печаль и счастье, страх и мужество. Единицы достигнут уровня, при котором смогут изобразить запах и вкус спелого фрукта или даже тишину и сон. Если вам это удалось, то уж точно поймёте, как соединить историю и картинки. Всё должно быть в нужном месте и в нужное время, только тогда напряжение будет возрастать, как в театральной пьесе
Йозеф Вильконь
#6
Вильконь проиллюстрировал более двух сотен литературных произведений, не только детских, но и взрослых. В его послужном списке современники и классики: Кальдерон, Мицкевич, Петрарка, Рильке, Джойс. Ряд книг написаны им и сыном Петром Вильконем. Йозеф Вильконь много издавался за рубежом, особенно полюбили его в Германии, получил немало международных наград.
#7
Иллюстрации Вильконя постепенно вышли далеко за пределы бумажной поверхности, освоив воздушное пространство. Вот уже много лет он создаёт волшебные анималистические скульптуры из дерева и металла, собирая из них гигантские инсталяции под открытым небом — «иллюстрации в пространстве». Так родился «Бестиарий Йозефа Вильконя», постоянно кочующий по Польше и всему миру.
#11
#10
Вырезая из дерева, я прислушиваюсь к нему, следую за его стволом, ветвями, корой
Йозеф Вильконь
#12
Цитаты из интервью с Йозефом Вильконем
#13
Источник: Something about the author. V.31.
#14
«Даже когда я создаю явно „детские“ иллюстрации, я не забываю о взрослых»
#15
#16
«В детях, по всей видимости, меньше зажатости и предвзятости. Но тонко чувствующий взрослый, знакомый с искусством, воспринимает его глубже, сознательнее и поэтому куда более страстно. Однако дурной вкус и художественная неграмотность делает взрослых беспомощнее детей при восприятии изображений»
#17
«В самой нашей природе кроется причина того, что воображение слабеет, когда мы взрослеем. Разве животные не ведут себя так же? Аллюр взрослой лошади, какой бы ни был он прекрасный, теряет непосредственность и очаровательное неистовство галопа жеребёнка. Потребность играть, испытывать сильные эмоции, беспристрастность и мощное воображение, всё это куда-то исчезает, когда заканчивается детство. У кого получается сохранить это? Только у тех немногих смельчаков, которые позволяют себе остаться „немного ребёнком“ до конца жизни»
#18
#20
«Мы пока ещё не умеем оценить реакцию ребёнка на искусство. Наблюдения обычно начинают слишком поздно, когда его внутренний мир уже изменился под влиянием давления со стороны взрослых, в том числе визуального ряда, навязываемого ему в течение всех лет жизни. Кроме того, вопросы и тесты тоже придумывают взрослые, а дети в своих ответах часто хитрят, подстраиваются под взрослый вкус.
Мы считаем, что можем понять детей, используя „банк памяти“ собственного детства — но в этой уверенности тоже кроется ловушка. Этот „банк памяти“ искажается иным ритмом жизни, который свойственен зрелости… Тем не менее, некоторые куда лучше других понимают детство. Всё потому, что объект их изучения — не искусство или отдельные детские реакции, но сам ребёнок. Мне кажется, вот почему у Януша Корчака так хорошо получалось общаться с детьми»
Мы считаем, что можем понять детей, используя „банк памяти“ собственного детства — но в этой уверенности тоже кроется ловушка. Этот „банк памяти“ искажается иным ритмом жизни, который свойственен зрелости… Тем не менее, некоторые куда лучше других понимают детство. Всё потому, что объект их изучения — не искусство или отдельные детские реакции, но сам ребёнок. Мне кажется, вот почему у Януша Корчака так хорошо получалось общаться с детьми»
#21
«В моём сердце есть место ребёнку, и я часто думаю о нём, но, если быть откровенным, я делаю иллюстрации для самого себя. Проработав так долго в детской книге, я не вижу другого пути. Художники должны либо доверять себе, либо потакать неким воображаем вкусам …»
#22
#24
#25
#23
© Анна Штейман, 2014 г.
170