Михаил Бычков

#1
Родился в 1951 году в Ленинграде.

С 1970 по 1973 год учился в мастерской монументальной живописи профессора Андрея Андреевича Мыльникова в институте им. И. Е. Репина Академии Художеств СССР. В 1975 году окончил факультет книжной графики Полиграфического института.
#4
#11
«Художник не должен врать»
Ольга Мяэотс беседует с  художником Михаилом Бычковым 
Интервью впервые было опубликовано в журнале «Библиотека в школе» в 2012 (2)

Размышляя, как начать статью о художнике Михаиле Бычкове, я вдруг поймала себя на том, что в голове вертится навязчивая фраза «молодой питерский художник». Что за чушь! -одернула я саму себя, — разве можно так сказать про мастера, который создал столько прекрасных книг? А дети, которые разглядывали его первые книжки, теперь уже читают их своим детям. И тем не менее ощущение молодости присутствует во всем, что делает Михаил Бычков: в том, как меняется от книге к книге его творческая манера, в силе и полноцветности красок, уверенности линий, в заинтересованности, с какой художник следит за течением жизни, откликаясь на ее перемены, и даже в том, наконец, как уверенно поднимается он в свою мастерскую, находящуюся под крышей старого питерского дома. Именно туда пришла и я, чтобы поговорить о том, как рождаются книги. Разговор наш затянулся на несколько часов. Художник ставил передо мной на мольберт то одну папку иллюстраций, то другую, и рассказывал, рассказывал.
#10
Илл.   «Медный всадник» А.С.Пушкина
Тема возникла в нашем разговоре почти сразу — это любимый художником Петербург. Окрыленность этого города, как и влияние знаменитой ленинградской школы иллюстрации, с присущей ей настойчивой тщательностью работы, уважительным и вдумчивым отношением к теме, предмету, чувством книжной формы, находим мы и в работах Михаила Бычкова. За какую книгу он бы ни взялся. Собственно «питерских» книг у Бычкова три — зато каких! — «Черная курица» Погорельского (2006), «Невский проспект» Гоголя (2003) и «Крокодил. Необыкновенное событие или пассаж в пассаже» Достоевского (2008).
#13
 Со временем «Петербургский список» пополнился еще двумя книгами — «Медным всадником» А. С. Пушкина и альбомом «Будь как Петр»(2022) Все эти книги они связаны какой-то общей нотой, и в то же время удивительно различны. Чем? Конечно тем, что различны их авторы — Михаил Бычков умеет услышать и передать авторскую интонацию — а еще разностью во времени: ведь только на первый взгляд эти произведения отнесены для нас к единому «историческому прошлому», а на самом деле каждое прочно связано со своей особой эпохой. И Михаил Бычков чувствует это как, возможно, ни один другой современный иллюстратор. Вот об этом мы и говорили.
#19
#14
Когда я берусь за новую книгу, то вспоминаю фразу Андерсена из «Снежной королевы»: «Дойдя до конца нашей истории, мы будем знать больше, чем сейчас».
М.Бычков 
#15
Михаил Бычков: Какой бы сложной по теме ни была книга, скажем, «Невский проспект» или «Крокодил» Достоевского, я всем говорю: в конце работы я буду другим художником. Я сделаю и выйду на какой-то другой уровень, другую ступень. Я всё преодолею, решу все проблемы, потому что я вообще по натуре решатель проблем.
Для каждого писателя и каждой новой книги я создаю новую технику. Сказки Перро у меня — это одна техника, Линдгрен — другая, а Грин — третья. Я не люблю повторяться.
#16
#17
Во мне сидит маленький мальчик, который воспринимает все так, как я воспринимал лет в шесть-семь. Вот когда мне интересно, и тому, который внутри, тоже интересно, вот тогда всё идёт.
Михаил Бычков
#18
ОМ: Но и этот интерес у тебя какой-то особенный, кропотливый, что ли. Не даром говорят, что твои детские книги чем-то похожи на взрослые альбомы по искусству.
МБ: Возможно. Но вот в чем дело: мы работаем для ребенка еще неискушенного в искусстве, которого еще никто никакими альбомами не пичкал. И может, как раз моя книга ему чисто по человечески даст что-то. Для меня самое важное — чтобы ребенок нашел в книге что-то для души. Пусть он даже чего-то и не поймёт. Во всех своих книгах, начиная с «Трех толстяков», я не иллюстрации делаю на самом деле, а создаю некое пространство, в котором живут мои персонажи. В котором живут предметы. И мои иллюстрации — как окошки в то пространство. Я делаю так, чтобы ребенок мог жить в моей книжке, в моей иллюстрации, чтобы он все время там что-нибудь находил.
#20
#21
ОМ: Твои книги это своеобразные художественно-исторические исследования…
МБ: Я противник высасывания из пальца. Это полная чушь. Увы, есть художники, я вижу, которые очень неточно работают. Я когда делал «Невский проспект», почувствовал, что мне не хватает представления об историческом костюме. О настоящем. Реального представления, не картиночного. Я вспомнил, что была такая потрясающая книга «Русский парадный костюм». Автор Коршунова. Она работала в Эрмитаже. В старой записной книжке я нашел случайно ее телефон и ей позвонил. Оказалось: необыкновенно отзывчивый человек. Она сказала: «Приезжайте в Эрмитаж. Я уже на пенсии, но я вас познакомлю с человеком, который занимается костюмом. Так я познакомился с Сережей Летиным. Он мне многое показал. Я, может, единственный смертный, который все эти костюмы держал в руках. Ему бы наверное по шапке за это дали, но теперь его нет уже в живых, к сожалению, так что можно рассказать. Сережа просто выносил мне костюмы, которые там хранятся. Например, «Черное домино» — настоящий костюм первой четверти Х! Х века, гоголевского времени. И шинель настоящую, считается, что ее Николай носил, но она ничем не отличалась от обычной офицерской шинели. Он же мне объяснял как двууголочку носить. Почему по горизонтали некоторые носили, а некоторые спереди назад. Если бы ни его деликатные подсказки, тактильное ощущение от ткани, может быть, у меня иначе все сложилось бы.
#22
#23
ОМ: Ну, а «Чёрная курица» — это же сказка?
МБ: В «Курице» время очень точно обозначено: «лет сорок назад». Это приблизительно 1785-87 гг. И адрес есть. Не надо фантазировать. Не 19 век и не середина 18 — это не одно и тоже. Действие происходит в частном пансионе на Васильевском острове. Погорельский абсолютно точно знал, что пишет. Но как выглядел этот дом? Может быть, этот дом из эпохи Петра? Как его нарисовать? Ведь это обычный дом, не дворец. Я нашел всего пару домов этой эпохи во дворах Васильевского острова и один специально сохраненный типовой фасад. Способен ли петербургский читатель увидеть этот дом с своем воображении? Я создаю образ этого дома, изучив всё, что доступно из 18-го века, даю читателю возможность его увидеть. Это часть моей работы иллюстратора.
Для меня есть некоторые вещи просто принципиальные в иллюстрации. Я должен всё до малейших деталей изучить. Но если я изучил — я свободен. Дальше я могу делать все, что угодно. И правда останется. Все равно.
#24
#25
ОМ: И как же происходит такое изучение?
МБ: Я прошёл по всем музеям, пытаясь для «Чёрной курицы» найти реальный материал. Я нашёл рисованную карту Петербурга 18 века. Нашёл место, где был тот самый дом, где был пансион. Я увидел, где там канал проходил, что вокруг было. Я все себе абсолютно реально представил.
#26
#27
Дальше я прошёл по всем музеям, вплоть до музея Петра Первого. Я уж не говорю про Меньшиковский дворец, который я весь изучил. И что оказалось? — Сохранился только придворный быт, а все другое исчезло. Все остальное не сохраняли. Найти простую кружку 18 века — почти нереально. Все элементы простого быта ушли. Я даже в Гатичну ездил, потому что Павел Первый, как известно, придерживался такого простого быта. Койка солдатская у него там. В Гатчинском дворце я нашел для «Курицы» ширму, например. Я там понял, что в 18 веке не делали перегородки в комнатах, а просто ставили красивую ширму, как у Павла, а за ней там была его койка. Другое дело, что я нарисовал свою ширму, но в ней были детали которые очень точны для павловского времени.
#28
ОМ: А как рождались твои персонажи?
МБ: Я пришел в Эрмитаж и сказал Сереже Летину: « Помоги: не могу понять, во что был одет мальчик в пансионе? » Я изучил всю живопись русскую восемнадцатого века, но нашёл тролько один портрет: учитель академии художеств с двумя учениками. Есть еще парадные портреты, где детишки в каких-то форменных костюмчиках, но это ужасно выглядит: скучно, неинтересно. Я не мог понять, как подойти к костюму, от чего оттолкнуться.
#29
Сережа мне объяснил: это был век форменной одежды. И сказал: «Я тебе сейчас вынесу костюм артиллерийского мальчишки, артиллерийского пока барабанщика. Уверен, что это был костюмчик вот такого типа «. И он мне вынес настоящий костюмчик мальчика. Изумительной красоты! Прекрасно сохранившийся. Ни на одном портрете 18 века я такого костюма не нашел. Там была масса удивительных деталей. Невероятно интересный дизайн
#31
Или вот такой вопрос у меня возник в ходе работы: мальчик в книге все время выбегает на улицу и вбегает обратно. Покормить курочку и назад. Я заметил, что в иллюстрациях других художников, он все время в тапочках. В пансионе в каких-то тапочках? Я Сережу спрашиваю: « Ты мне объясни: он бегал туда-сюда, он что сбрасывал туфельки и одевал сапожки? » А он отвечает: « Ничего подобного. В 18 веке никто не переобувался. В сапожках они бегали в доме и тут же в них выходили на улицу «. Он мне вынес такие сапожки. Изумительной работы тонкая кожа. В них было тепло на улице, и в доме прекрасно. Почему в доме были в обуви? Да потому что печи топили, и сквозняки гуляли. Холод по ногам шел. Никто не переобувался. И у меня Алёша везде в сапожках. Другое дело, что я их не взял буквально. Я там заострил.
#33
#32
ОМ: Вот что удивительно: из всех твоих открытий исторических, фактографических возникает художественный образ, т. е. все же фантазия, выдумка. Но образ достоверный.
МБ: Совершенно верно. И тут нет мелочей. Есть детали, но нет мелочей. Вот смотри: на штанишках у мальчишки чуть ниже колена– разрез с пуговками. Мне Сережа Летин говорил: « Обрати внимание — три пуговки. Обязательно. Без этого просто не было костюма «. Вот пожалуйста — деталь, которая определяет костюм.
ОМ: А дети, они как раз это чувствуют — мелочи, детали. У них совсем другое зрение.
#34
Для ребенка обязательно должна быть деталь. И я это очень люблю в иллюстрации. Это не значит, что надо ими перегружать, но должны быть детали, которые важны для текста. И которые интересно рассматривать независимо от текста.
Михаил Бычков

#35
М.Б.: Мне страшно интересно самому создавать этот мир. Когда из-под твоей руки выплывают на лист реальные предметы — это страшно интересно. А если мне интересно, то и ребенку будет интересно.
На мой взгляд главный принцип: художник не должен врать. Ты можешь фантазировать, но врать ты не должен. Что дают вот эти пуговки на штанишках мальчишки? Они дают вот эту правду. И отсыл к тому, что было на самом деле. При всей фантастичности. Вот эта маленькая деталь делает реальной мою иллюстрацию. Это же очень важно! Даже поговорка такая есть: чтобы врать, надо знать правду.

#38
#36
«Петербургские» книги Михаила Бычкова рассказывают нам правду о Петербурге — его истории, его настоящем, и, может быть, даже будущем. Чудесные (в том смысле, что они рождают у нас ощущение чуда) иллюстрации художника, мы воспринимаем сначала сердцем. А потом из множества деталей-образов складывается цельная картина — бесконечная как Невская перспектива.

#37
#39
Мы коснулись лишь одной из тем творчества Михаила Бычкова. На самом деле книг художника в коллекции Центра детской книги намного больше. Приходите, смотрите и делайте свои открытия


#40
@Ольга Мяэотс, 2023
#6
#7
#8
277